2.01 Богослужением человеческий дух отвечает на присутствие божественного и вечного, присутствие Бога, который изначально ищет нас. Удивление и трепет конечного перед бесконечным естественно ведут к благодарению и благоговению.

Как молчаливая молитва, так и произносимое слово, составляют квакерское богослужение. Для служения в молчании требуется сознательная деятельность каждого из участвующих в собрании. Когда мы, все вместе, проникаем в глубины живого молчания, в неподвижность Бога, мы находим друг друга в «том, что вечно», поддерживая и укрепляя друг друга.

1967; 1994

2.02 В одно незабываемое воскресное утро я оказалась в небольшой компании молчаливых молящихся, согласных сидеть вместе без слов, чтобы каждый мог искать ощупью и приближаться к Божественному Присутствию, если не при помощи человеческих слов, то, по крайней мере, беспрепятственно. Я знала, что можно высказываться, если даны слова, и до окончания собрания одно-два предложения были произнесены в великой простоте пожилым и явно необразованным человеком, поднявшимся со своего места среди нас. Я не обратила особого внимания на то, что он говорил, и совсем не помню смысла его слов. Вся моя душа была наполнена невыразимым миром непоколебимой возможности общения с Богом, сознанием того, что я наконец-то нашла место, где могу без малейшего сомнения в искренности присоединиться к другим людям в простом поиске Его присутствия. Пребывание в молчании меня, по меньшей мере, ни к чему не обязывало, но могло открыть мне (как это и произошло тем утром) самые врата небес. И с того дня, теперь даже больше, чем семнадцать лет назад, собрания Друзей были величайшими помощниками во внешнем мире для моего все более полного вхождения в тот дух, от которого они происходят; из всего, что я когда-либо знала, это место наивысшей покорности души, восстановления веры, укрепления и мирного причащения, питания хлебом жизни.

Кэролайн Э. Стивен, 1890

2.03 Некоторые Друзья могут со всей ясностью вспомнить свое первое посещение квакерского собрания. А вот я не помню, когда и где это произошло со мной, зато у меня осталось действительно яркое воспоминание о том собрании, которое я начал посещать регулярно.

Оно проходило в довольно отвратительном помещении: комната для собраний была мрачной и обветшалой. Мы сидели на расшатанных стульях, которые скрипели при малейшем движении. Само место оставляло немного надежды на то, что те, кто там молился, смогут уловить проблеск Божественного образа. Оно составляло явный контраст с роскошью англиканских церквей, к которым я привык, где через величественный ритуал ярко отображалась красота святости.

Тем не менее, именно в этой мало обещающей обстановке я узнал то, что могу описать только как удивительную реальность квакерского богослужения. Именно в той неудобной комнате я обнаружил путь к внутренней стороне своей жизни, в глубоком центре которой я узнал, что я не одинок, и что меня поддерживает любовь, превосходящая всякое понимание. Эта любовь была явлена мне, прежде всего теми, кто молился со мной. Ведь мое странствие было не одиноким, но предпринятым совместно с моими друзьями, поскольку мы двигались друг к другу и вместе путешествовали вовнутрь. И все же я знал, что любовь, которая поддерживала меня, не могла быть ограничена нашей взаимной любовью и заботой друг о друге. Она была знаком сверхъестественного, направлением за собственные пределы, к источнику всей жизни и любви.

Джордж Горман, 1973.

2.04 Даниил Уилер (1771-1840) прибыл в Санкт-Петербург как сельскохозяйственный советник царя Александра I и помогал в осушении болот; позже он провел четыре года, плавая в Южных Морях в качестве миссионера.

В прошлый первый день, на нашем маленьком собрании, Господь удостоил нас Своего председательства, и это был действительно «пир яств»; и речь, возникшая в моем сердце, была: «Бери и ешь, это - мое тело». Я никогда не забываю о том, что находился под таким покровительством, и не желаю забывать никогда. О! Я желаю, чтобы страх Божий мог так преобладать среди нас, чтобы мы обрели право на Его Любовь, которая одна может дать нам силы «пробежать сквозь войско, или перепрыгнуть стену»: и которая в настоящее время дает мне право называть каждую страну своей страной, и каждого человека - своим братом.

Даниил Уилер, написано в Охте около Петербурга в 1818 году.

2.05 A'r pryd y gwelo Duw yn dda roddi gair yng ngenau neb ohonynt, mae hwnnw i ddywedyd y peth y byddo yr Arglwydd wedi ei ddatguddio a'i ddysgu iddo. Felly mae ef i roddi allan yn eglurhad yr ysbryd a'i nerth, ac yn y rhinwedd a'r bywyd, fel y byddo er adeiladaeth yn yr eglwys; canys mae dyfnder yn galw ar ddyfnder, a bywyd yn cyrraedd at fywyd, a'r gynulleidfa yn cyd fyned i'r dyfroedd i yfed yn rhad. Yna os datguddir dim i'r un a fyddo yn eistedd ger llaw, mae y cyntaf i ddistewi, oblegid mae y ffrwd honno o ddawn ysbrydol yn cael ei throi ar olwyn y dyn arall; canys mae y rhyddid ysbrydol hwnnw, yn y wir eglwys, i bob un, i lefaru megis ag y cynhyrfer hwynt, gan yr Ysbryd Glân.

Эллис Пью, 1700 г.

Английский перевод «с британского языка» был опубликован в 1732 г.

И когда Бог находит уместным вложить Слово в рот кого-то из них, тот должен говорить, что Бог открыл и преподал ему (1Кор. 2:4). Итак, он должен передать в проявлении и силе, и в достоинстве и жизни Духа, чтобы это могло быть к наставлению в церкви; ибо бездна бездну призывает, и жизнь простирается в жизнь, и сообщество идет совместно в воды, чтобы пить свободно (Пс. 41:8). И если что-нибудь откроется сидящему рядом, когда первый замолчит, тот поток духовного дара поворачивает к другому, потому что духовная свобода пребывает в истинной церкви, для всех, чтобы могли говорить, когда они движимы Святым Духом.

2.06 Сокровище, которое я нашла [на молитвенном собрании], казалось поразительно простым, и я тихо держала это сокровище при себе, исследуя его значение, чувствуя, что это даже слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Часть его простоты заключалась в том, что я и другие должны были начать там, где мы находились в настоящее время, и отправлялись оттуда, каждый в своем собственном темпе. Как благословенно то, что не было никаких ограничений веры. Побуждения любви и правды были отправными пунктами, и мы могли двигаться в своем темпе, признавая их как водительство Бога, запредельность, которая вытягивала меня и всех остальных из наших ограничений, отчаяния ничтожества.

Руфь Фэавелл, 1987 г.

2.07 Богослужение это, по сути своей, благоговение, благоговение перед единым истинным Богом, в котором мы живем, движемся и существуем. Забывая свои маленькие эго, наши мелочные амбиции, ничтожные триумфы, глупые заботы и нетерпеливое беспокойство, мы устремляемся в направлении красоты и величия Бога. Религиозная жизнь это не унылое движение к нравственным добродетелям, а отклик на видение величия.

Томас Ф. Грин, 1952 г.

2.08 Для меня, богослужение это распознавание и причащение божественного как внутри меня, так и в других людях, или в мире. Предварительным условием богослужения становится моя вера в то, что и я, и другие люди этого достойны.

Член квакерской Женской группы, 1986

2.09 Всякое истинное богослужение вдохновлено Богом. Место богослужения это место подчиненности, место чуда и власти, место товарищества и причастия... Богослужение связывает нас с Богом и подразумевает веру в Бога, который, в некотором смысле, личностен. Личность - самая высокая из известных нам категорий, и мы не можем поклоняться Существу, которое меньше, чем высочайшее в наших представлениях... Таким образом, предварительным условием богослужения становится наше ощущение собственной зависимости от Бога и признание нашей потребности в нем, и это означает, что элемент благоговения и благодарения должен всегда присутствовать в богослужении. Богослужение в христианстве это наш отклик Богу Любви.

Роберт Дэйвис, 1933

2.10 Томас Келли (1893-1941) ученый из Огайо, преподаватель философии в колледжах Эрлем и Хаверфорд. На закате жизни он живо ощущал любовь Бога, о чем рассказывал и писал в своем «Свидетельстве преданности».

В наш гуманистический век мы предполагаем, что человек - инициатор, а Бог отвечает нам. Но живущий Христос внутри нас - инициатор, а мы откликаемся. Бог, любящий, обвиняющий, раскрывающий свет и тьму, побуждает нас изнутри. «Се, стою у двери и стучу». И вся наша видимая инициатива - уже ответ, свидетельство Его тайного присутствия и работы внутри нас. Основной отзыв души на Свет - внутреннее благоговение и радость, благодарение и поклонение, самоотдача и слушание.

Томас Р. Келли, 1941

2.11 Подлинное молитвенное состояние можно пережить в любое время; в любом месте – в одиночестве на холмах или в суете повседневной жизни - мы можем найти Бога, в котором мы и живем, и движемся, и существуем. Но этот индивидуальный опыт не самодостаточен, и на собрании, проводимом в Духе, происходит обмен между его членами, они словами или без слов помогают друг другу. И, таким образом, может прийти более широкое видение и более глубокий опыт.

1925; 1994

МОЛЧАЛИВОЕ ОЖИДАНИЕ

2.12 В молчании, которое деятельно, начинает сиять Внутренний Свет - крошечная искра. Чтобы пламя загорелось и росло, должен стихнуть изощренные споры и ропот наших эмоций. Именно полным любви вниманием мы позволяем Внутреннему Свету сверкать и озарять наше пребывание и сделать все наше существо источником, из которого этот Свет может сиять.

Слова должны быть очищены в спасительном молчании, если им предстоит нести послание мира. Право говорить вменяет в обязанность слушание. Речь не имеет никакого значения, если нет внимательных умов и тихих сердец. Молчание это приветственное принятие другого. Слово, рожденное тишиной должно в тишине и восприниматься.

Пьер Лаку, 1969

2.13 Истинное молчание ... для духа, как и сон для тела, это питание и отдых.

Вильям Пенн, 1699

2.14 Мы высоко ценим молчаливое ожидание Бога в смиренной зависимости от него. Мы отдаем этому должное, как драгоценной части духовного богослужения, и надеемся, что никакие звучащие приношения не отменят его истинного положения на наших религиозных собраниях. Пусть же молчание ... пройдет не в праздном или безучастном размышлении, но в терпеливом ожидании в смиренном молитвенном уповании на Бога.

Годовое собрание в Лондоне, 1884; 1886

2.15 Я не знаю ни о каком другом пути, в этих глубочайших глубинах, упования во имя Бога, и пребывания в Боге, чем погружение в молчание и небытие перед Ним... Пока врагу удается держать нас в рассуждениях, он может швырять нас туда-сюда; но в подлинное, торжественное молчание души перед Богом он не может последовать за нами.

Руфус Джонс, 1895.

2.16 [Ранние Друзья] обнаружили, что молчание - одно из лучших приготовлений к таинству общения [с Богом] и для восприятия вдохновения и руководства. Молчание само по себе, конечно, не обладает никакой магией. Оно может быть просто полной пустой, отсутствием слов, шума или музыки. Оно может дать возможность вздремнуть, или может быть мертвой формой. Но молчание может стать усиленным перерывом, оживляемой тишиной, творческим спокойствием, фактическим моментом взаимного и обоюдного общения с Богом.

Руфус Джонс, 1937.

2.17 Собрание - это шанс убежать от банальных мыслей обыденной жизни, и получить ответы от самих себя или от Бога. Некоторые люди боятся молчания. Без шума, который служит нам подстраховкой и заглушает мысли, которых мы предпочли бы не иметь, мы уязвимы и обнаруживаем, что пришло время встретиться лицом к лицу с собой. Мы никогда не сможем спрятаться от Бога, но легко минимизировать воздействие, которое Он оказывает на нашу жизнь – ведь только в молчании его можно услышать. Не чувствуйте себя ограниченными молчанием, оно призвано освободить Вас от давления жизни. Никто не судит ваши движения, ваши мысли... Свобода выражения – это свобода поклоняться Богу на ваших собственных условиях. Оцените возможность думать, не подвластно миру. Изучите то, что, по-вашему, Вам следует знать, пусть другие сведения пройдут стороной. Ни единый момент молчания не бывает потерей времени.

Рэйчел Нидхэм, 1987.

МОЛИТВА

2.18 Успокойся и остынь умом и духом от собственных мыслей, и тогда ты ощутишь Божественный принцип повернуть твой ум к Господу Богу, посредством чего ты обретешь Его животворные силу и власть усмирять все бури, противостоять грозам и штормам. Вот что возделывает почвы в терпение, в невинность, в трезвость, в неподвижность, в выносливость, в тишину, вплоть до самого Бога, с его властью.

Джордж Фокс, 1658

2.19 Уильям Леддра из Барбадоса за день до своей мученической гибели в 1661 написал:

Как течение океана наполняет каждый ручей и его рукав, а затем снова возвращается к собственному существованию и полноте, и оставляет привкус позади себя; так жизнь и достоинство Бога вливаются в каждое из сердец тех, кого он сделал участниками своей божественной природы; и когда это удаляется, хотя и не совсем, остается сладкий привкус; так что многие могут сказать, что они очищены словом, которое он говорил им. В таком чистом состоянии Вы можете увидеть, чем Вы являетесь в присутствии Бога, и чем Вы являетесь без него... Остановись, и прекрати свою собственную работу, и в должное время ты войдешь в покой, и твои глаза узрят его спасение, его свидетельства надежны, совершенно праведны.

2.20 Оставляете ли Вы в своей ежедневной жизни место для чтения, медитации и ожидания Бога в молитве, чтобы Вы могли узнать больше о присутствии и водительстве Святого Духа? Помните ли вы о необходимости молиться за других, держа их в присутствии Бога?

Вопросы, 1964.

2.21 Я читала, что следует предоставлять «место для внутреннего отдохновения и ожидания Бога» в моей ежедневной жизни, как это называли «Вопросы» тех дней... Наконец, я начала понимать, сперва то, что мне был нужен своего рода внутренний мир, или внутренний отдых, или как бы это ни называлось; а потом то, что эти явно скучные старые Друзья действительно понимали, что к чему. Если изучить то, что они пытались сказать мне, я смогла бы, возможно, обнаружить, что «место внутреннего отдохновения» не было местом, в которое я должна была идти, оно находилось там все время. Я могла знать «место внутреннего отдохновения» где бы я ни была, и что бы я ни делала, и находить духовный отдых, к которому, сознательно или бессознательно, я стремилась, и слышать голос Бога в своем сердце. Таким образом, я начала понимать, что молитва не формальность, или обязанность, а место, которое существовало там все время, и всегда было доступно.

Элфрида Випонт Фоулдс, 1983

2.22 Как, тогда нам передать власть этой Жизни и Силе, и вести молитвенную жизнь непрерывно? Тихой, постоянной практикой превращения всего нашего существа, день и ночь, в молитве и внутреннем поклонении и самоотдаче Тому, который обращается в глубины наших душ. Следует выработать сознательную привычку к внутренней ориентации. Внутреннее, тайное обращение Богу можно сделать достаточно устойчивым, после недель, месяцев и лет практики и ошибок, отказов и возвращений. Это - такое же простое искусство, каким нашел его Брат Лоуренс, но может пройти много времени прежде, чем мы достигнем хоть какой-то устойчивости в процессе. Начните сейчас, когда Вы читаете эти слова, когда Вы сидите на своем стуле, предлагать ваше целое существо, полностью, в радостном порыве, в тихом, счастливом самопожертвовании Тому, кто - внутри. В тайных восклицаниях хвалы, обратитесь в смиренном удивлении к Свету, хотя бы слабому. Удерживайте контакт с внешним миром смысла и значений. Тут не обучение отвлеченности. Гуляйте и разговаривайте, работайте и смейтесь с друзьями. Но негласно придерживайтесь жизни простой молитвы и внутреннего поклонения. Держитесь этого в течение дня. Пусть внутренняя молитва станет вашим последним делом перед тем, как Вы засыпаете и первым делом, когда Вы пробуждаетесь. И со временем Вы найдете, так же, как Брат Лоуренс, что «те, кто движим Святым Духом, не останавливаются даже во сне».

Томас Р. Келли, 1941.

2.23 Молитва переживается более глубоко, чем слова или суетные мысли. «Успокойся и остынь умом и духом от собственных мыслей», - сказал Фокс. Это характеризуется своего рода расслабленной готовностью, «отпусканием» проблем и затруднений, которыми занято сознание, и ожиданием в «любви и истине»: истине о себе, истине о мире, глубже, чем те полуправды, которые мы видим, когда мы озабочены нашим собственным планированием и проектами, любовь, которой мы держимся, когда думаем о других более глубоко чем в наших обычных отношениях с ними, любовь, которая в своей основе присоединяет нас к миру. Молитва – это не слова или действия, но проникновение до любви: поддерживание наших товарищей в любви, предложение себя в любви; и когда нас захватывает и нами завладевает любовь. Это - приобщение, открывание двери, вход вовнутрь. В этом месте светский язык терпит неудачу, поскольку об этом совсем нельзя рассказать: это можно только знать.

Гарольд Люкес, 1967

2.24 Подумайте теперь о молитвенной жизни Иисуса. Она вырисовывается наиболее четко в записанном Святым Лукой, который оставляет у нас впечатление того, что молитва была важнейшим элементом в жизни нашего Господа. Он поднимается задолго до начала дня, чтобы побыть несколько часов наедине со Своим Отцом. Он проводит всю ночь в молитве Богу. Эпизод за эпизодом начинаются с утверждения о том, что Иисус молился. Настолько ли мы ближе к Богу, чтобы позволить себе обходиться без того, что было для Него таким жизненно важным? Но кроме этого, мне кажется, что привычная молитва Иисуса проливает свет на предназначение молитвы.

Я думаю о тех долгих часах наедине с Богом. Весьма очевидно, что просьба занимала очень незначительное место в мыслях нашего Господа. Мы не можем предположить, что Он, главное желание которого состояло в том, чтобы воля Бога исполнялась во всем, мог постоянно просить и просить. Должно быть, происходил священный обмен намного более глубокий, чем это. В особенности, мы уверены, что Он не молился о материальных благословениях для одного Себя. В том единственном записанном случае, когда Он просил (в совершенной покорности) что-то для Себя, в Гефсимании, Его ходатайство не было удовлетворено.

По моему убеждению, внешние обстоятельства не часто (я не скажу, что никогда не), изменяются непосредственно в результате молитвы. То есть Бог не всегда вмешивается в действие естественного порядка. Но косвенно, через работу ума над умом могут быть внесены большие изменения. Мы живем, и движемся и существуем в Боге; мы связаны в узле жизни в Нем, и разумно полагать, что молитва может часто находить свой ответ, даже во внешних вещах, через воздействие ума на ум. Молитва дана нам не для того, чтобы сделать жизнь легкой для нас, или потворствовать нам, но чтобы сделать нас сильными ..., чтобы сделать нас хозяевами обстоятельств, а не их рабами. Мы молимся не для изменения воли Бога, но чтобы привести нашу волю в соответствие с Его.

Вильям Литлбой, 1937

2.25 Молитва не случайный поклон,

Отданный мимоходом Богу.

Она больше похожа на супружество –

Жизненную близость,

Постоянное получение и дарение.

Луи Хорн, 1987

2.26 Молитва, как мы постепенно узнаем, имеет намного большее отношение к слушанию, чем к говорению. В эмоциональном напряжении мысли настолько захватывают нас, что не оставляют никакой возможности слушать. Поэтому, когда мы знаем, что кто - то в беде, мы можем и должны слушать (молиться) о них. Подруга, которая отсутствовала на собраниях в течение нескольких недель, сказала нам, что она узнала о том, что мы молились за нее прежде, чем ей сообщили об этом; она чувствовала это и находила в этом поддержку. Она думала, что нет никакого смысла в молитве или вере в Бога, но ей помогло осознание того, что мы продолжали молиться и верить. Видимо, возможно сделать не меньше, чем это. Нам редко дается гарантия эффективности молитвы, только мимолетные намеки; но это такие намеки, которых мы не можем игнорировать. Мы не способны доказать эффективность молитвы, но, и при этом мы не можем подвергать презрению примеры того типа, как я привела.

Подруга сказала мне что, когда она молится за кого-то, что она молится не столько Богу о них, сколько о Боге для них. Мне это кажется жизненным ключом к молитве. Именно Бог нужен обеспокоенному человека, а не наш совет и инструкции. Узнавая все больше о молитвенном поклонении, мы учимся слушать более глубоко так, чтобы мы могли быть каналами, через которые любовь Бога достигает другого человека. Это – работа Бога, а не нас самих; нас только используют.

Диана Лэмпен, 1979

2.27 Молитва это взаимодействие с Богом, Духом, а не попытка побудить Бога к действию. Это - обещание, что я приложу все усилия, даже если то, что я могу сделать, кажется слишком незначительным, чтобы быть стоящим. Когда я молюсь о мире, и об изменении сердец тех, кто у власти, это – мое обещание сделать такие вещи, как написать тем, кто во власти, участвовать в пикетировании, и, прежде всего, вести мою собственную жизнь, по возможности, так, чтобы убрать повод для борьбы между людьми и между народами. Когда я молюсь о нуждающихся, это - обещание сделать мой собственный вклад, возможно, через письмо, посещение, подарок, или сообщение кому-то, кто как я знаю, мог бы помочь. Когда я молюсь о прощении, о силе и храбрости, я пытаюсь раскрыть свое сердце, чтобы смиренно получить это.

«Анна», 1984

2.28 Немного смысла молиться о том, чтобы было дано преодолеть искушение, а затем помещать себя в такое положение, в котором искушение может проявить все свое обаяние. Немного смысла молиться о том, чтобы скорбящий был утешен, а одинокий ободрен, если только мы сами не намереваемся принести утешение и ободрение грустному и заброшенному в нашем окружении. Немного смысла молиться о нашем доме и о наших любимых, оставаясь все такими же эгоистичными и невнимательными, какими мы были. Молитва была бы злом, а не благословением, если бы это был лишь способ заставить Бога сделать то, на что мы сами не станем тратить усилий. Бог не делает что-то для нас - он позволяет нам сделать это самим для себя

Элизабет Холмгард, 1984

2.29 Больные и те, кто о них заботятся, нуждаются в наших молитвах. Но давайте не будем воображать..., что несколько сентиментальных хороших пожеланий на расстоянии – это все, что нужно. Всякий раз, когда мы ходатайствуем в молитве, нам следует быть готовыми к ответу, который возлагает практическую обязанность на нас. Молитва – это всегда обязательство.

Томас Ф. Грин, 1952

2.30 Безмолвная пауза перед едой, - квакерское соответствие «благословению трапезы» - практики, которую, признаюсь, я считаю достойной рекомендаций. Здесь опять существует, конечно, возможность для слов, которым следовало бы спонтанно возникать в устах любого из присутствующих.

Кэролайн Е Стефен, 1890

2.31 Давайте не будем унывать из-за того, что находим трудной стезю молчаливой молитвы или потому что не испытываем ту радость сознательного причащения, которая дается некоторым. Солнечный свет сияет через облако, и даже когда облако настолько толсто, что мы вообще не можем увидеть солнце, его лучи продолжают свою целительную работу, и нам полезно выйти на улицу, даже в пасмурный день. Опыт многих величайших святых указывает на прохождение темной ночи души перед тем, как восходит свет полного причастия, и на времена засухи духа, прибывающие периодически, чтобы проверить веру и непоколебимость ищущего.

Т. Эдмунд Харви, 1929

2.32 Бесполезно пытаться скрывать, как трудно найти время для частной молитвы в перегруженных расписаниях, согласно которым живет большинство современных людей. Но по сути своей это вопрос не поиска времени ... [но] глубины ощущения потребности и желания. Занятые влюбленные находят время писать письма друг другу, часто ... длинные письма, хотя длина письма, на самом деле, значит не больше, чем длина молитвы. В этой жизни мы находим время для того, что, по нашему убеждению, важно.

Дуглас Стир, 1938

2.33Молитва – дело не только чувств, но и воли. Когда нам меньше всего хочется молиться, и когда молитва представляется бессмысленной, поскольку кажется, что нет никого, кто принял бы ее - когда Бог действительно представляется отсутствующим, тогда самое время призвать нашу волю к действию и отказаться сдаваться. Будут случаи, когда наша пустыня покажется лишь сухой и бесплодной. Но отдых не далеко, и мы должны упорствовать, держась обещания о том, что выжженная земля станет заводью, а иссохшая почва - источниками влаги.

Джек Доббс, 1984

2.34 Молитва, тогда, - это причастие, принимает ли она форму просьбы, ходатайства, благодарения, или бывает просто тихим раскрытием сердца перед доверенным другом, излиянием души тому, кто ближе всех.

Вильям Литтлбой, 1937