Святые христианства:

Святой Алексий

News image

30-го марта (17-го по старому стилю) Церковь празднует память святого Алексия, человека Божия. Дивный этот святой и ...

Азбука христианства:

Азбука православного христианина

Храм начинается с молитвы. Богу угодна не всякая молитва, но произносимая с верой, пониманием и в правильном состоянии духа. Поэтому пе...

СИМВОЛ ВЕРЫ

Православная христианская вера в наиболее кратком, емком и доступном виде, изложена в молитве, называемой Символ Веры . Эту молитву об...

БОГ ОТЕЦ

О том, что Бог един, мы можем узнать не только из откровения Божьего, из Библии, но и наблюдая окружающий нас мi...

Авторизация



Партнеры

Главная - Происхождение христианства - Зелоты

Христианское богословие

News image

Конкретное рассмотрение христианской религии необходимо включает в себя знакомство с христианской теологией, которая имеет целью до...

Христианство

News image

Христианство принципиально не может быть сведено к вероучению, к морали, к традиции, потому что по св...



Зелоты
Литература - Происхождение христианства

Фарисеи являлись представителями народной массы в ее противоположности к духовной аристократии. Но эта масса сама в свою очередь, как, например, «третье сословие» во Франции до Великой революции, состояла из очень различных элементов, с очень различными интересами, с различной степенью готовности и способности к борьбе

То же самое можно сказать даже об иудеях, живших вне Палестины. Если они представляли преимущественно городское население, жившее преимущественно торговлей и денежными операциями, откупом налогов и т. п., то мы сильно ошиблись бы, если бы думали, что они состояли исключительно из богатых купцов и банкиров. Мы уже указывали, насколько торговля капризнее, чем земледельческий промысел или ремесло. Тогда это имело место в еще большей степени, потому что судоходство было менее совершенно и морское пиратство процветало. А сколько было разорено в период гражданских войн!

Но если было много иудеев, разбогатевших и снова обедневших, то еще больше было иудеев, которым никогда не удавалось разбогатеть. Если торговля являлась промыслом, который при данных условиях обещал им наибольшие выгоды, то не каждому из них дан был капитал, необходимый для крупной торговли. Большинство из них вело разносную или мелкую торговлю.

Кроме того, иудеи могли еще заниматься ремеслами, не требовавшими большого искусства и изящества. Где иудеи жили многочисленными поселениями, там уже своеобразие их обычаев и обрядов вызывало потребность в некоторых ремесленниках из среды единоверцев. Когда мы читаем, что из восьми миллионов египетского населения один миллион были иудеями, то трудно себе представить, что все они жили торговлей. И действительно, в Александрии упоминаются отрасли промышленности, в которых были заняты иудеи. О других городах также сообщается, что в них жили иудейские ремесленники.

В некоторых городах, особенно в Риме, должно было быть много иудейских рабов, а следовательно, и вольноотпущенников. Их неудачные восстания и попытки к бунту всегда доставляли новых военнопленных, которых продавали в рабство.

Из всех этих классов, стоявших уже очень близко к пролетариату, образовался осадок люмпен-пролетариата, который местами был довольно многочислен. Так, например, среди римских пролетариев иудейские нищие особенно бросались в глаза. Марциал в одной сатире описывает уличную жизнь столицы. Среди ремесленников, работающих на улице, процессии жрецов, среди фигляров и разносчиков он упоминает и об иудейском мальчике, которого мать выгнала просить милостыню. Ювенал в третьей сатире говорит об эперийской роще, «отданной теперь в аренду иудеям, все имущество которых состоит из корзины и вязанки сена. Каждое дерево должно нам теперь доставлять прибыль. Лесом овладели нищие, и музы оттуда изгнаны».

Конечно, это свидетельство относится ко времени после разрушения Иерусалима, к царствованию Домициана, который изгнал иудеев из Рима и позволил им за поголовную подать жить в этой роще. Все же это доказывает наличность большого числа иудейских нищих в Риме. «Тунеядцы» [2] были уже и тогда заметным явлением в иудействе.

Люмпен-пролетарии представляли, конечно, очень подвижный элемент.

Но главной целью странствований иудейских «тунеядцев» был, наверное, Иерусалим. Там они чувствовали себя дома, там им нечего было бояться, что враждебное им невежественное население будет гнать и презирать их. Там собирались также большими массами со всех концов мира состоятельные паломники, и там же религиозное чувство последних было особенно напряжено, а следовательно, больше всего процветала благотворительность.

В эпоху Христа не было ни одного большого города, в котором не был бы собран многочисленный люмпен-пролетариат. Наряду с Римом больше всего таких пролетариев вмещал Иерусалим, так как в нем, как и в Риме, собирались пролетарии со всех концов империи. Ремесленники того времени, как мы уже заметили, стояли очень близко к пролетариату, так близко, как теперь «самостоятельные» домашние рабочие к наемным. С люмпен-пролетариатом, с нищими и носильщиками, они легко заключали союз.

Там, где такой обездоленный элемент собирается большими массами, он оказывается особенно воинственным. В противоположность имущим классам ему нечего терять; его социальное положение невыносимо, и ожиданием он ничего не может выиграть. Сознание своей большой численности делает его смелым. Кроме того, в узких, искривленных улицах городов того времени войска плохо могли использовать свое превосходство. Если городские пролетарии оказывались негодными к военной службе в открытом поле, если они при этом оказывались часто совершенно ненадежными, то в уличной борьбе они могли постоять за себя. На это указывали события в Александрии и Иерусалиме.

В Риме императоры заботились о том, чтобы всегда! иметь достаточно военных сил, против которых было ' бессильно всякое возмущение. Но даже там они боялись : раздражать «чернь».

В Иерусалиме этот пролетариат выказывал готовность к борьбе совершенно другого масштаба, чем имущие и образованные классы, выходцами из которых были фарисеи. В нормальные периоды народные массы подчинялись руководству фарисеев. Но когда противоположность между Иерусалимом и Римом обострилась, когда все больше приближался решительный день, фарисеи становились все более осторожными и медлительными. Все больше поэтому назревал конфликт между ними и пролетариями.

Сильную поддержку пролетарии встречали в крестьянском населении Галилеи. Как и всюду в Римской империи, мелкие крестьяне и скотоводы были до крайней степени истощены податями и ростовщичеством, становились кабальными или экспроприировались. Часть их усиливала ряды иерусалимского пролетариата. Но, как и в других местностях империи, наиболее энергичные элементы из среды экспроприированных и доведенных до отчаяния были склонны к насильственным действиям, к бунту, принимались за разбойничий промысел. Близость пустыни, поддерживавшей бедуинские привычки, облегчала борьбу. Она доставляла многочисленные убежища, известные только тем, кто был хорошо знаком со страной. Но и сама Галилея, с ее изрытой, богатой пещерами почвой, представляла не менее благоприятные условия для развития разбойничьего промысла.

Знаменем, под которым сражались разбойники, было ожидание мессии. Как теперь в России революция служит для каждого разбойника предлогом совершать «экспроприации», а с другой стороны, стремление принести пользу революции делает какого-нибудь наивного, жаждущего дела революционера разбойником, «экспроприатором», так и тогда в Галилее атаманы разбойников выдавали себя за мессию или его предтеч, а мечтатели, чувство– . вавшие в себе пророческое или мессианское призвание, становились атаманами разбойников.

Галилейские разбойники и иерусалимские пролетарии находились в постоянных сношениях, оказывали друг другу взаимную поддержку и, наконец, составили в противоположность фарисеям особую партию зелотов, или ревнителей. Противоположность между обеими партиями в некоторых отношениях напоминает противоположность между жирондистами и якобинцами.

Особенно отчетливо проявились союз между пролетариями Иерусалима и вооруженными бандами Галилеи, а также их активность, как раз в эпоху Христа.

Уже в течение последней болезни Ирода (4 г. до Р. X.) иерусалимский народ открыто возмутился против новшеств, предпринятых им. Ярость толпы направилась главным образом против золотого орла, которого Ирод поставил над главными воротами храма. Беспорядки были подавлены тогда военной силой. Но после смерти Ирода народ опять поднялся, во время Пасхи, и на этот раз с такой силой, что войскам Архелая, сына Ирода, только с большим трудом удалось подавить восстание. Три тысячи иудеев были перебиты. Но и это не могло остановить иерусалимских пролетариев. Когда Архелай уехал в Рим, чтобы хлопотать там об утверждении своем в царском сане, народ снова восстал. На этот раз вмешались римляне. Наместником Сирии был тогда Вар, тот самый, который позднее пал в сражении с херусками. Он поспешил в Иерусалим, подавил восстание, затем вернулся назад в Антиохию, оставив в Иерусалиме легион под начальством прокуратора Сабина. Последний, полагаясь на свою военную силу, угнетал иудеев до крайней степени, грабил и воровал все, что только мог. Это переполнило чашу терпения. На троицу в Иерусалиме собралась масса иудеев, и среди них в особенности много галилеян. Они были достаточно сильны, чтобы окружить и осадить как римский легион, так и наемников, навербованных еще Иродом. Напрасно делали римляне вылазки, при которых они перебили много иудеев. Осаждающие не отступали. Им удалось даже перетянуть на свою сторону часть наемников Ирода.

Одновременно с этим вспыхнуло возмущение и в стране. Галилейские разбойники получили теперь сильное подкрепление и образовали многочисленные отряды. Предводители их объявляли себя царями Иудеи, а стало быть, и мессиями. Среди них особенно выдавался Иуда, отец которого Езекия тоже был знаменитым разбойником и в качестве такового был казнен еще в 47 г. до Р. X. В Персии бывший раб Ирода, Симон, собрал большую банду, третья находилась под руководством пастуха Атронга.

Только с большим трудом справились римляне с этим новым восстанием. На помощь осажденным в Иерусалиме поспешил Вар с двумя легионами и многочисленными вспомогательными войсками. Началась страшная резня, за которой последовал неслыханный грабеж. Две тысячи пленных иудеев были распяты, и еще больше продано было в рабство.

Все это происходило в эпоху, к которой обыкновенно относят рождение Христа.

На несколько лет воцарилось спокойствие. В 6 г. после Р. X. Иудея перешла под непосредственное управление римлян. Первая мера, предпринятая ими, состояла в производстве переписи (ценза), чтобы в соответствии с ее данными установить подати. Ответом явилась новая попытка восстания под предводительством Иуды Галилеянина, того самого, который играл такую выдающуюся роль во время предыдущего восстания за десять лет перед этим. Он соединился с фарисеем Цадуком, который должен был поднять народ в Иерусалиме. Эта попытка не имела успеха, но она привела к расколу между народными массами и бунтарскими галилеянами, с одной стороны, и фарисеями — с другой. Во время восстания в 4 г. до Р. X. они все еще были солидарны. Но теперь фарисеи отстали и отказались принять участие. Поэтому, в противоположность им, образовалась партия зелотов. Начиная с этого времени в Иудее и Галилее никогда не прекращались попытки восстания вплоть до разрушения Иерусалима.

Вот что рассказывает об этом Иосиф Флавий, стоящий на точке зрения фарисеев:

«После этого Иуда Гавланит, из города Гамалы, при помощи фарисея Цадука хотел поднять народ, убеждая людей, что они были бы рабами, если бы согласились на производство переписи и платили подать, и что они должны держаться за свободу. Они указывали еще, что иудеи таким путем не только сохранят свое добро, но приобретут еще большее блаженство, так как своей храбростью они завоюют себе славу и честь. Бог поможет им только в том случае, если они примут энергичное решение и не пощадят никаких усилий, чтобы провести его в жизнь. Люди слушали эти речи очень охотно и готовы были на смелые подвиги.

Трудно описать, сколько зла натворили эти два человека в народе. Нет такого зла, которого они не навлекли бы на народ. Они постоянно пускали в ход насилие: кто осмеливался выступать против них, тот платился жизнью. Образовались большие банды грабителей и убийц. Под предлогом защиты свободы убивали самых знатных людей, в действительности же это делали из жадности и желания овладеть их имуществом. Затем последовали многочисленные бунты и всеобщее кровопролитие: с одной стороны, соплеменники враждовали между собою и одна партия старалась уничтожить другую, а с другой стороны, внешние враги старались в свою очередь уничтожить всех. В довершение всего страну начал опустошать голод, доведший города до крайнего положения, пока наконец храм бога не был сожжен врагами. Так все новшества и перемены в старых обычаях послужили на гибель тем, кто устроил заговор. Таким путем Иуда и Ца-дук, распространявшие новое, четвертое учение и приобретшие многих последователей, не только нарушили порядок в государстве, но еще подали повод при помощи нового учения, о котором прежде никто ничего не слышал, ко всем бедствиям, которые после разразились… Люди, примкнувшие к этому учению, являются виновниками нашей гибели».

Но в заключение этой главы Флавий говорит уже с большим уважением о тех самых зелотах, которых он так ругает в начале ее. Он пишет:

«Четвертое учение (наряду с саддукейством, фарисейством и ессейством) принадлежало Иуде Галилеянину. Его последователи во всем соглашались с фарисеями, но, кроме того, отличались неукротимой любовью к свободе и поэтому настаивали, что только бог может быть владыкой и царем. Они готовы перенести величайшие пытки и даже подвергнуть им всех друзей и родных, но не согласятся признать какого-нибудь человека своим господином. Но я не буду говорить об этом подробно, так как всем известно, какое постоянство они выказали в этом отношении. Я боюсь не того, что мне не поверят, а что у меня не хватит слов, чтобы описать, с каким презрением к смерти и терпением они выносили величайшие муки. Это безумие охватило, точно эпидемия, весь народ при прокураторе Гессии Флоре (64—66), потому что он так злоупотреблял своей властью, что довел народ до отчаяния и отпадения от римского владычества».

Чем тяжелее становилось римское иго, чем больше возрастало отчаяние иудейских народных масс, тем больше уходили они из-под влияния фарисеев и примыкали к зелотам. Но зелотизм, в свою очередь, порождал новые, своеобразные явления.

Одним из них являлась религиозная экзальтация. Знание или стремление к знанию никогда не принадлежало к качествам, отличавшим античного пролетария. Находясь более, чем какой-либо другой класс, в зависимости от социальных сил, непонятных ему, а потому казавшихся таинственными, очутившись в отчаянном положении, когда хватаешься за соломинку, пролетариат в особенности сильно охвачен был верой в чудеса. Мессианские чаяния пустили в нем глубокие корни, и больше, чем какой-либо другой класс, он лишен был чутья действительности и готов был верить и ожидать невозможного.

Всякий энтузиаст, выдававший себя за мессию и обещавший освободить своими чудесными подвигами народ, встречал в нем доверие. К числу их принадлежал пророк Февда, который при прокураторе Фаде (от 44 г.) увлек за собою толпу к Иордану, где конница Фада рассеяла ее. Февда был схвачен и обезглавлен.

При прокураторе Феликсе (52—60 гг.) религиозный фанатизм принял еще большие размеры, как сообщает Иосиф Флавий:

«Тогда существовало еще общество злонамеренных людей, которые, правда, не занимались убийствами, но творили много всяких других бед и делали город (Иерусалим) небезопасным. Это были обманщики, которые, ссылаясь на откровение божие, проповедовали всякие новшества и призывали народ к возмущению. Они увлекали его в пустыню и обещали, что бог явит там знамение свободы. И против них выслал Феликс много конницы и пехоты, и перебил из них большое число.

Еще больше несчастий обрушил на голову иудеев ложный пророк из Египта (т. е. египетский иудей). Он был маг и добился с помощью своих фокусов, что его считали пророком. Он соблазнил 30 000 человек, которые были ему преданы. Он двинулся с ними из пустыни на Масличную гору, чтобы напасть на Иерусалим, прогнать римский гарнизон и завоевать власть. Как только Феликс узнал об этом плане, он со своими солдатами и другими людьми, готовыми сражаться за общее дело, бросился из города навстречу пророку и дал ему сражение. Египтянину и еще немногим удалось убежать. Большинство же было захвачено в плен. Остальные скрылись в стране. Едва только было усмирено это восстание, как опять, точно из больного и зараженного тела, показалась новая зараза. Некоторые безумцы и убийцы соединились в одно общество и приобрели много сторонников. Они призывали всех к завоеванию свободы и грозили смертью всякому, кто будет отныне подчиняться римскому владычеству, говоря: нужно освобождать силою тех, кто добровольно несет иго рабства.

Они рассеялись по всей иудейской стране, грабили дома богатых, убивали людей в них, зажигали деревни и хозяйничали так ужасно, что навлекли беду на весь иудейский народ. И с каждым днем зараза эта распространялась все больше».

Внутри самого Иерусалима открытое возмущение против римской военной силы было нелегким делом. Поэтому ожесточенные враги римского владычества прибегали там к тайным убийствам. При прокураторе Феликсе, при котором процветали разбойничество и религиозное фантазерство, образовалась также секта террористов. Динамит был еще неизвестен, и любимым оружием террористов служил кривой кинжал, который они скрывали под плащами. Так как этот кинжал назывался по-латински sica, то они были названы сикариями.

Отчаянное неистовство этих защитников народного дела являлось только фатальным ответом на бесстыдное неистовство, с которым хозяйничали угнетатели народа. Достаточно прочитать описание подвигов последних двух прокураторов, управлявших Иудеей до разрушения Иерусалима, описание, сделанное очевидцем:

«Теперь прокуратором стал Фест (60—62). Он усердно преследовал разбойников, опустошавших иудейскую страну, и многих из них казнил. Его преемник Альбин (62—64) не следовал его примеру. Не было такого злодейства, которого он бы не совершил, не было такого преступления и порока, в которых он не был бы повинен. Он не только брал взятки и расхищал государственное достояние, но и присваивал себе силой имущество подданных. Он отягощал народ непосильными и несправедливыми поборами. Разбойников, которые были заключены в тюрьму городскими властями или его предшественниками, он за выкуп выпускал на свободу, и в заключении оставались только те, кто ничего не мог заплатить. В силу всего этого смелость новаторов в Иерусалиме возросла. Богатые могли при помощи взяток и подарков добиться у Альбина всего, и он сквозь пальцы смотрел, когда они собирали вокруг себя целые отряды. Чернь, которая охотнее стремилась к беспорядкам, чем к спокойствию, начала приставать к ним, видя благосклонность, которою эти богачи пользовались у Альбина. Каждый злодей окружал себя свитой, Альбин же мог считаться начальником всех разбойников, потому что с помощью своих солдат он грабил всех, кто жил спокойно. Ограбленные молчали, а те, которых еще не ограбили, льстили этому жестокому извергу и подчинялись ему, чтобы не стать в свою очередь жертвой грабежа. Ни один человек не смел жаловаться, так велик был гнет. Вот печальная причина гибели нашего города.

Но, несмотря на все преступления и злодеяния Альбина, его преемник Гессий Флор (64—66 гг.) превзошел его настолько, что в сравнении с ним даже Альбин кажется меньшим злодеем. Последний совершал свои злодеяния тайно и умел соблюдать внешние приличия. Гессий же Флор действовал совершенно открыто, точно он хотел прославиться дурным обращением с народом. Он грабил, он разорял, он наказывал и держал себя так, как будто он прислан был в страну не как прокуратор, а как палач, чтобы мучить иудеев. Где следовало проявлять милосердие, там он выказывал жестокость. Ко всему этому он был еще нагл и льстив: никто не выдумал столько хитростей, чтобы обмануть людей, как он. Ему мало было того, что он высасывал все соки из честных людей и наживался, разоряя их. Он грабил целые города и разорял весь народ. Недоставало еще, чтобы он публично объявил: можно грабить и воровать сколько угодно, если только с ним будут делиться добычей. Так все больше пустела страна, и многие покидали свою родину, чтобы отправиться в чужие страны».

Можно подумать, что это отчет о свирепом хозяйничаньи русских чиновников!

При Флоре дело дошло наконец до восстания, в котором весь народ поднялся против своих мучителей. Когда Флор захотел разграбить, в мае 66 г., храм, то возмутился весь Иерусалим или, вернее, низшие классы в Иерусалиме. Большая часть высших классов, как фарисеи, так и саддукеи, не хотели восстания и желали мира. За восстанием против римлян последовала междоусобная война. Победила военная партия. Партия миролюбцев была побеждена в уличной борьбе, но и римский гарнизон вынужден был оставить Иерусалим и был перебит.

Воинственный энтузиазм инсургентов был так силен, что им удалось обратить в бегство вспомогательное войско в 30 000 человек, предводимое сирийским легатом Цестием Галлом.

Все иудейство восстало не только в Палестине, но и далеко за ее пределами. Восстание иудеев в Александрии потребовало концентрации всех военных сил римлян в Египте.

Победа иудейства над Римом была совершенно немыслима. Для этого иудейство было слишком слабо; оно состояло почти исключительно из горожан. Но все же оно умело бы отвоевать еще отсрочку для своей государственности, заставить римлян обращаться с Иудеей более осторожно, если бы восставшие энергично продолжали свое наступление и обеспечили за собой плоды своих побед. Условия могли бы очень скоро сложиться для них благоприятно. На втором году Иудейской войны на западе империи восстали против Нерона солдаты, борьба легионов между собой длилась еще после смерти его (9 июня 68 г.), и Веспасиан, главный военачальник, которому поручено было подчинить Иудею, следил с большим интересом за событиями на Западе, где решалась судьба империи, чем за маленькой местной войной, в которую его впутали.

Но единственный и без того не особенно большой шанс на успех, который имели инсургенты, был ими упущен. Конечно, именно низшие классы объявили войну римлянам и победили иудейских сторонников мира. Но имущие и образованные классы имели еще столько влияния, что взяли в свои руки ведение войны с римлянами. А это значило, что она будет вестись нерешительно, половинчато, не с намерением победить противника, а войти с ним в соглашение. Продолжалось это недолго. В конце концов инсургенты заметили, как слабо ведут войну их предводители, и зелоты захватили тогда руководство борьбой в свои руки.

«Фанатическая народная партия объясняла — не без основания,— говорит Шюрер,— несчастный ход дел недостаточно энергичным ведением войны. Представители народа поэтому употребили все усилия, чтобы овладеть положением и устранить прежних вождей. А так как последние не хотели добровольно уйти, то зимою 67/68 г. Иерусалим стал свидетелем междоусобной войны и таких ужасных сцен, которые мы после того можем найти только в эпоху первой французской революции».

Действительно, сравнение с французской революцией навязывается невольно всякому исследователю этого периода. Но если для Франции террор стал средством, которое помогло спасти революцию и начать победоносное наступление против всей Европы, то для Иерусалима такой успех исключался уже, при тогдашних условиях, с самого начала его борьбы. Террор низших классов явился даже слишком поздно для того, чтобы протянуть еще немного существование Иудейского государства, дни которого были уже сочтены. Он мог только затянуть борьбу, увеличить ее муки, разжечь еще больше бешенство будущего победителя. Но он помог также явить всему миру образец неукротимой энергии, героизма и самоотвержения, представляющий одинокое, но зато еще более грандиозное и выдающееся зрелище на фоне всеобщей трусости, апатии и эгоизма современной ему эпохи.

Не все иерусалимское иудейство вело эту безнадежную героическую борьбу против могущественного врага, не все оно в течение долгих трех лет, до сентября 70 г., выказывало чудеса храбрости, энергии и находчивости, защищая шаг за шагом свою родную землю, покрывая каждую пядь ее своими трупами, пока, наконец, истощенное голодом и болезнью, оно не нашло себе могилу в горящих развалинах Иерусалима. Священники, книжники, купцы — все они еще в начале осады успели бежать и укрыться в безопасном месте. Вождями нации в опасный для нее момент явились мелкие ремесленники и торговцы в союзе с иерусалимскими пролетариями и пролетаризо-ванными крестьянами Галилеи, которым удалось пробиться в Иерусалим.

Именно в этой обстановке зарождалась христианская община. Она вовсе не представляет ту идиллическую картину, которую рисует в своей «Жизни Иисуса» Ренан,— правда, не на основании общественных условий того времени, а тех живописных впечатлений, которые получает современный турист в Галилее. Только поэтому Ренан может уверять нас в своем романе об Иисусе, что эта прекрасная страна в эпоху Христа «цвела благосостоянием, обилием и веселием», так что «всякая история возникновения христианства превращается в восхитительную идиллию».

Да, она так же восхитительна, как был восхитителен и прекрасен май 1871 г. в Париже!

 


Читайте:


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

История Христианства

Таинство помазания освященным миром

News image

Однако от простого елеопомазания необходимо отличать таинство помазания освященным миром. Это есть таинство, в котором верующему подаются дары Святого Духа, ко...

День святой Анны

News image

Святая Анна (Saint Anne (также Ann или Anna, от еврейского Hannah) — в христианстве мать Богородицы, бабушка Иисуса Христа (богопраматерь), же...

Таинство Крещения

News image

Крещение вводит человека в ограду церковную, созидает его членом Церкви, а значит, Церковь молится о нем. При крещении младенцу придается Ан...

Святой Алексий

News image

30-го марта (17-го по старому стилю) Церковь празднует память святого Алексия, человека Божия. Дивный этот святой и умилительно его житие. Святой Ал...

Сущность христианства

News image

Из книги Ивана Андреева Православная апологетика , изданной в серии Духовное наследие русского зарубежья , выпущенной Сретенским монастырем в ...

Св. Григорий Великий

News image

Одним из величайших Пап, память которых чтит Церковь, был Григорий I, прозванный Великим, а также Двоесловом. Он родился в Риме около 45...

Образование Союза евангельских христиан

News image

В конце прошлого - в начале нынешнего столетий на юге Украины возникают общины, имеющие название общин евангельских христиан. В 1903 го...

Католицизм в России XVIII—XIX века

News image

Патрик Гордон — соратник Петра I, католик по вероисповеданию Изменение политики России по отношению к лицам католического вероисповедания произошло при Петре I....

МЕННОНИТЫ

News image

Своими проповедями Меннон привлек к себе рассеян­ных анабаптистов, объединил их в общины, введя в них строгую дисциплину. Он оставил в си...

Культ в православии

News image

Православие тщательно сохраняет верность традиции во всем, и в том числе в вопросах отправления культа. Еще в первые века христианства по...

ПОРТРЕТ ДРУЗЕЙ. Знакомство с квакерами. (избранное)

News image

Кто такие квакеры? Сегодня во всём мире насчитывается около 240.000 квакеров. Мы пришли из разных культур, мы говорим на разных языках. Мы — ча...

Два лагеря в Реформации

News image

Реформационное движение было социально неоднородным и очень быстро разделилось на два лагеря, бюр-герско-умеренный, возглавляемый Лютером, и плебейско-революционный, крупнейшим представителем которого в ...