Святые христианства:

Святой Алексий

News image

30-го марта (17-го по старому стилю) Церковь празднует память святого Алексия, человека Божия. Дивный этот святой и ...

Азбука христианства:

Азбука православного христианина

Храм начинается с молитвы. Богу угодна не всякая молитва, но произносимая с верой, пониманием и в правильном состоянии духа. Поэтому пе...

СИМВОЛ ВЕРЫ

Православная христианская вера в наиболее кратком, емком и доступном виде, изложена в молитве, называемой Символ Веры . Эту молитву об...

БОГ ОТЕЦ

О том, что Бог един, мы можем узнать не только из откровения Божьего, из Библии, но и наблюдая окружающий нас мi...

Авторизация



Партнеры

Главная - Происхождение христианства - Бунтарство Иисуса

Христианское богословие

News image

Конкретное рассмотрение христианской религии необходимо включает в себя знакомство с христианской теологией, которая имеет целью до...

Христианство

News image

Христианство принципиально не может быть сведено к вероучению, к морали, к традиции, потому что по св...



Бунтарство Иисуса
Литература - Происхождение христианства

Если в позднейшее время христиане не решались отказаться от царского происхождения своего мессии, несмотря на то, что считали его сыном Божьим, то с тем большим старанием затушевывали они другую особенность его иудейского происхождения: его бунтарство. Начиная с второго столетия в христианстве преобладало пассивное повиновение. Совсем иное настроение господствовало среди иудеев предшествующего столетия. Мы видели, как бунтарски были настроены те слои еврейского народа, которые ожидали пришествия мессии, в особенности пролетарии Иерусалима и разбойники в Галилее, т. е. те элементы, из которых вышло христианство. И поэтому можно наперед уже предположить, что христианство первоначально отличалось агрессивным характером. Это предположение переходит в уверенность, когда мы находим в евангелиях следы такого настроения, несмотря на то что те, кто в позднейшие эпохи занимались его обработкой, всеми силами старались устранить все, что могло бы не понравиться представителям власти.

Как ни кроток и смиренен обычно Иисус, но иногда у него вырываются замечания совсем иного характера, которые позволяют предположить, что в первоначальной традиции он являлся бунтовщиком, который был распят за неудачное восстание. При этом безразлично, существовал ли он в действительности или является только идеальным образом, созданным фантазией. Обращает на себя внимание уже то, как он иногда отзывается о законности.

«Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». (Мк. 2:17).

Лютер переводит это место: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Может быть, в той рукописи, с которой он переводил, так и было написано. Христиане очень скоро почувствовали, какая опасность кроется в признании, что Иисус призывал к себе тех, кто противится закону. Поэтому Лука к слову «призвал» добавил «к раскаянию». Это добавление можно найти также и в некоторых рукописях Евангелия от Марка. Но тем, что слова «призвал к себе» переделаны в «призвал к раскаянию», фраза лишается всякого смысла. Кто стал бы призывать праведников, как перевел Лютер, к покаянию? Это находится в противоречии с общей связью изложения, так как Иисус говорит эти слова в ответ на упрек, что он ест с недостойными людьми и поддерживает с ними общение. Его не упрекают за то, что он убеждает их изменить образ жизни. Призыва грешников «к раскаянию» ему бы никто не поставил в вину. Совершенно правильно говорит Бруно Бауэр по поводу этого места в Евангелии.

«Для этого изречения в первоначальной его форме совершенно не существует вопрос, раскаются ли действительно грешники, последуют ли они призыву и покорным исполнением требований проповедника, зовущего их к раскаянию, заслужат доступ в царство небесное. Наоборот, именно, как грешники, они в привилегированном положении по отношению к справедливости, именно, как грешники, они призываемы к блаженству, пользуются абсолютной привилегией. Грешникам предназначено царство небесное, и их зовут только воспользоваться правом собственности, которое принадлежит им, как грешникам».

Если это место указывает на неуважение к традиционной законности, то слова, в которых Иисус возвещает о пришествии мессии, говорят о насилии. Существующая Римская империя должна будет погибнуть, и святые не должны играть при этом пассивную роль.

Иисус заявляет:

«Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех» (Лк. 12: 49—52).

А у Матфея прямо сказано: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (10:34).

Прибывши в Иерусалим на праздник пасхи, Иисус изгоняет из храма торгашей и мытарей, что было невозможно без насильственного вмешательства значительной народной толпы, возбужденной его речами. Вскоре после этого на Тайной вечере, непосредственно перед катастрофой, Иисус говорит ученикам:

«Но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч; ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен. Ибо то, что о Мне, приходит к концу. Они сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно» (Лк. 22:36—38).

Вскоре после этого происходит на горе Елеонской столкновение с вооруженными представителями власти. Иисуса, по преданию, арестуют.

«Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо» (Лк. 22:49—50).

Но Иисус, по евангельскому преданию, противится всякому кровопролитию, добровольно дает себя заковать и идет на казнь, а его товарищей никто не трогает.

В таком изложении эта история кажется весьма странной, полной противоречий, и, по-видимому, первоначально она рассказывалась совершенно иначе.

Иисус призывает к мечу, потому что наступило время для действия: вооруженные мечами, выходят его соратники, и, когда они натыкаются на врага и обнажают мечи, Иисус внезапно заявляет, что он принципиальный противник всякого насилия. Разумеется, особенно резко высказано это у Матфея: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мф. 26: 52—54).

Если Иисус с самого начала был против всякого применения насилия, зачем же тогда призывал он к мечу, к чему разрешил он своим друзьям пойти с ним вооруженными. Это противоречие станет понятным только тогда, когда мы допустим предположение, что христианская легенда первоначально сообщала о задуманном заговоре, при котором Иисус был схвачен,— заговоре, момент для которого казался подходящим после того, как удалось изгнание торгашей и мытарей из храма. При позднейшей обработке не решились совершенно устранить этот рассказ, слишком крепко связанный с общим изложением. Поэтому его исказили и применение насилия изобразили в виде действия, которое апостолы пытаются совершить против воли Иисуса.

Будет, быть может, не лишним проследить, как произошло столкновение на Елеонской горе. Это был самый подходящий пункт для нападения на Иерусалим.

Припомним, например, рассказ Иосифа Флавия о бунте, поднятом одним египетским евреем, во времена прокуратора Феликса (52 до 60 г. после Р. X.).

С 30 тысячами людей пришел он из пустыни на Елеонскую гору, чтобы напасть на город Иерусалим, прогнать римский гарнизон и захватить власть. Феликс дал сражение египтянину и разбил его соратников. Самому египтянину удалось бежать.

Подобными происшествиями полна история Иосифа Флавия. Они характеризуют настроение еврейского народа в эпоху Христа. Бунтарская попытка галилейского пророка Иисуса была бы вполне в порядке вещей.

Если мы будем рассматривать его затею именно в таком виде, тогда становится понятным предательство Иуды, которое связано с приведенным выше рассказом.

По дошедшей до нас версии, Иуда предал Иисуса поцелуем, указав тем самым стражникам, кого они должны забрать. Но это был совершенно нелепый поступок. Согласно евангелиям, Иисуса хорошо знали в Иерусалиме. Он изо дня в день произносил публичные проповеди, и массы встречали его с восторгом. И вдруг оказывается, что он совершенно неизвестен и требуется указание Иуды, чтобы найти его в кругу приверженцев. Это все равно, как если бы берлинская полиция наняла шпиона для того, чтобы он указал человека, именуемого Бебелем.

Совсем иное дело, если речь идет здесь о задуманном заговоре. Тут было, что выдавать, тут имелась тайна, которую стоило купить. Когда из рассказа понадобилось устранить задуманный заговор, то сообщение о предательстве Иуды оказалось ни к чему. Но так как, очевидно, предательство было слишком хорошо известно в кругу заговорщиков, а негодование против предателя было слишком велико, то евангелист не мог совершенно умолчать об этом событии и ему пришлось сконструировать в своей фантазии новое предательство, что, однако, было сделано не особенно удачно.

Так же неудачно, как нынешняя версия о предательстве Иуды, придуман и рассказ об аресте Иисуса. Арестуют именно его, который проповедует мирный образ действий. И совершенно не трогают апостолов, обнаживших мечи и пустивших их в действие. Петр, который отсек ухо Малху, последовал даже за служителями, спокойно уселся на дворе у первосвященника и вступил с ними в разговор. Представим себе, что в Берлине кто-нибудь оказывает насильственное сопротивление аресту его товарища, стреляет при этом из револьвера, ранит полицейского, а затем любезно сопровождает городовых в участок, чтобы погреться там и выпить с ними стакан пива.

Трудно представить себе более неудачную выдумку. Но именно это показывает, что здесь требовалось что-то скрыть, затушевать во что бы то ни стало. Из действия, вполне естественного и понятного, из стычки, которая, вследствие предательства Иуды, закончилась поражением и арестом вождя, получилось совершенно непонятное, бессмысленное происшествие, которое происходит только для того, чтобы «сбылись писания».

Казнь Иисуса, вполне понятная, если он был бунтовщиком, оказывается совершенно непонятным актом бессмысленной злобы, которая торжествует, несмотря на сопротивление римского наместника, желающего оправдать Иисуса. Это нагромождение нелепостей становится понятным только в том случае, если принять во внимание потребность, возникшую при позднейшей переработке,— затушевать действительный ход событий.

Даже мирные, враждебно относившиеся ко всякой борьбе ессеи были тогда захвачены всеобщим патриотическим подъемом. Мы встречаем ессеев среди иудейских полководцев в последних великих войнах с римлянами; так, например, Иосиф Флавий сообщает о начале войны:

«Иудеи избрали трех могучих полководцев, которые не только отличались силой и храбростью, но также были наделены разумом и мудростью. То были Нигр из Пиреи, Силас из Вавилона и ессей Иоанн».

Таким образом, предположение, что казнь Иисуса вызвана предпринятым им восстанием, не только оказывается единственно пригодным, чтобы разъяснить нам намеки евангелия, но и вполне соответствует особенностям места и эпохи.

Начиная с того времени, к которому относят смерть Иисуса, и до разрушения Иерусалима беспорядки там не прекращались. Уличные сражения были совершенно обычным явлением, точно так же как казнь отдельных инсургентов. Такое уличное столкновение маленькой группы пролетариев и последовавшее затем распятие их вожака, который был родом из вечно бунтовавшей Галилеи, могло произвести весьма глубокое впечатление на уцелевших соучастников, а летопись могла и не отметить такого совершенно обыденного происшествия.

При бунтарском возбуждении, которое охватило в ту эпоху все иудейство, секта, предпринявшая эту попытку восстания, конечно, постаралась использовать ее в агитационных целях, благодаря чему рассказ о ней сохранился в устном предании, причем личность героя была приукрашена неизбежными в таких случаях преувеличениями.

Но положение изменилось, когда был разрушен Иерусалим. С еврейской общиной был уничтожен последний остаток демократической оппозиции, еще сохранившейся в Римской империи. В то же время прекратились гражданские войны и у самих римлян.

В течение двух столетий от Маккавеев до разрушения Иерусалима Титом восточный бассейн Средиземного моря находился в состоянии постоянных волнений. Одно правительство падало за другим, один народ за другим лишался независимости или господствующего положения, а та силг, которая прямо или косвенно вызывала эти перевороты, Римское государство, страдало в этот период от Гракхов до Веспасиана, от ужасных внутренних смут, источником которых все более становились армии и их вожди.

В эту эпоху, когда развились и укрепились мессианские ожидания, ни один политический организм не казался устойчивым, все они производили впечатление чего-то временного и политический переворот считался неизбежным событием, которого следовало постоянно ожидать. При Веспасиане был положен конец такому состоянию. При нем военная монархия получила наконец упорядоченные финансы, которые нужны были императору, чтобы исключить возможность всякой конкуренции, т. е. всякой попытки соперника овладеть симпатиями солдат. Тем самым удалось надолго закрыть источник всяких военных бунтов.

С этого времени начинается золотая эра империи: всеобщий внутренний мир, продолжавшийся более ста лет; от Веспасиана (69) до Коммода (180). Если в течение предшествовавших двух столетий нормальным состоянием были волнения, то в этом столетии таким состоянием являлось спокойствие. Политические перевороты, считавшиеся прежде вполне естественными, стали чем-то необычным, подчинение императорской власти, пассивная покорность уже не только диктовались соображениями благоразумия для трусов, но и все более внедрялись в качестве нравственного обязательства.

Это должно было оказать влияние и на христианскую общину. Бунтарский мессия, соответствовавший иудейскому мышлению, теперь для нее не годился. Ее нравственное чувство не мирилось с ним. Но так как христиане привыкли почитать в Иисусе своего Бога и воплощение всех добродетелей, то они не отказались от личности Иисуса-бунтаря, не противопоставили ему другого идеального образа, другой личности, более отвечающей новым условиям, но взяли и постепенно устранили из образа Бога Иисуса все бунтарские черты и превратили Иисуса-бунтаря в страдальца, который был убит не за восстание, а только по причине его бесконечной доброты и святости и вследствие низости коварных завистников.

К счастью, эта «ретушь» сделана так неудачно, что еще можно открыть следы первоначальных красок и по ним составить себе представление обо всей картине. Именно то обстоятельство, что эти следы не гармонируют с позднейшей редакцией, дает уверенность, что они являются подлинными и относятся к первоначальному рассказу.

В этом пункте, как и во всех остальных, которые мы до сих пор исследовали, образ мессии, как его себе представляла первая христианская община, вполне совпадает с первоначальным иудейским образом, и только поздней шая христианская община рисует его себе иначе. Зато есть два пункта, в которых образ мессии христианской общины с самого начала резко отличается от образа иудейского мессии.

 


Читайте:


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

История Христианства

Таинство Покаяния

News image

ПОНЯТИЕ О ТАИНСТВЕ Покаяние есть таинство, в котором исповедующий свои грехи, при видимом изъявлении прощения от священника, невидимо разрешается от грехов Са...

Святитель Николай Чудотворец

News image

Святитель Николай, архиепископ Мир Ликийских, чудотворец, прославился как великий угодник Божий. Особо он почитается в России как скорый помошник в са...

КАТОЛИЦИЗМ

News image

КАТОЛИЦИЗМ, одно из трех осн. направлений в христианстве (наряду с православием и протестантизмом), обладающее совокупностью отличит. особенностей в догматике и организации [и...

Св. Елизавета Венгерская

News image

Св. Елизавета Венгерская, дочь венгерского короля Эндре II из династии Арпадов, родилась в 1207 году в Шарошпатаке (совр. Венгрия). В че...

Сущность христианства

News image

Из книги Ивана Андреева Православная апологетика , изданной в серии Духовное наследие русского зарубежья , выпущенной Сретенским монастырем в ...

Св. Григорий Великий

News image

Одним из величайших Пап, память которых чтит Церковь, был Григорий I, прозванный Великим, а также Двоесловом. Он родился в Риме около 45...

Баптизм

News image

По своему вероучению баптизм во мноюм смыкается с другими протестантскими организациями. Разделяя общехрисгианские догматы о троице, божественном происхождении Христа и т....

Костромские старообрядцы ищут друзей и спутников жизни…

News image

КОСТРОМА. Костромские старообрядцы открыли сайт знакомств, сообщили в Костромском епархиальном управлении Старообрядческой Церкви. Учитывая особенности старообрядческой религии, ее правила и мн...

Свидетели Иеговы

News image

Течение - Свидетели Иеговы. Оно возникло в 70-х годах XIX века в США, а его основатель — Чарльз Тейзе Рассел. Ие...

О предании, догмах, обрядах, Богослужениях, а также теч

News image

Протестантизм (от лат. protestans, родительный падеж protestantis - публично доказывающий), одно из трёх крупнейших направлений христианства (наряду с католицизмом и пр...

Кто такая мать Тереза?

News image

« - Она целовала каждого умирающего в лоб! - А куда еще может поцеловать монахиня умирающего человека? - Вы не понимаете. Европейцам эт...

Учение о «сверхдолжных делах»

News image

Важный специфический догмат католичества — учение о «сверхдолжных делах» (так называемый догмат о «запасе добрых дел»). Согласно этому положению, за до...